Форум » Культура » Угадайте кто! » Ответить
Угадайте кто!
mikes: Я вот что то тут вспомнил про вас. Интересно не забыли ли вы меня? Я подумал что тут этой теме самое место:)
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Markuza: Хм.. ммм… а кто это. Да ладно ладно - не расстраивайтесь. Ну разве вас забудешь.
Вольный стрелок: mikes пишет: Интересно не забыли ли вы меня? Микес... микис... Тока Теодаракис на память приходит. Но и про него уже не помню ничего.
mikes: Вот думаю... Опять чтоли к вам поприставать? А то что никакого позитива нэт:)
Markuza: mikes пишет: Опять чтоли к вам поприставать? А то что никакого позитива нэт:) Да как хотите. Искренне жаль просто, если у вас такая жизнь без позитивная, что решили за нас по второму кругу взяться.
mikes: На самом деле просто надоело то, что на нашем форуме нет никого:(. Вот и решил тут пообщаться немного. Вот недавно книгу прочитал "Таба Циклон". Никто её не читал? Интересно ваше мнение!
Вольный стрелок: mikes пишет: Вот недавно книгу прочитал "Таба Циклон". Никто её не читал? Интересно ваше мнение! Это что-то про погоду?
mikes: Вольный стрелок пишет: Это что-то про погоду? Про погоду в голове
Кермит: Вольный стрелок пишет: Тока Теодаракис на память приходит. С ним в паре всегда идет Казандзакис. Это вечная греческая пара. Типа как про Россию спрашиваешь - Поэт? Пушкин! Писатель? - Толстой и Достоевский! Композитор? Чайковский! Вот у греков так же . Композитор? Теодоракис! Писатель? Никос Казандзакис!
Кермит: mikes пишет: Вот недавно книгу прочитал "Таба Циклон". Никто её не читал? Интересно ваше мнение! Не читал. И что за опус? Вкратце?
mikes: Кермит пишет: И что за опус? Вкратце Сложно описать...
Вольный стрелок: mikes пишет: Сложно описать... И на фига тогда читать? Нам бы чё попроще. Второй том "Курочки Рябы", например...
mikes: Вольный стрелок пишет: Нам бы чё попроще. Второй том "Курочки Рябы", например... я плакал
Кермит: mikes пишет: Сложно описать... О да , конечно. Даня Шеповалов... Это очередной этот... Джамбул эпохи поколения Клинского. "Что вижу - о том пою, а за остальное меня колбасит не по деццки" Не , ну серьезно - ЭТО не Литература. Это именно типа всех там акынов и чукчей из анекдотов. Простой такой народный взгляд. "Сижу я с карандашом и записываю все происходящее и называюсь я Последний Великий писатель". Ну что еще ? ================ — Привет, говнюки! — медленно, по буквам читает Яночка. Я слышу как блюдце скользит по доске. Я лежу в темноте под одеялом. — Киска, а это точно Курт Кобейн? — спрашивает Сидней. Блюдце останавливается на очередной букве. — Я, — читает Яночка. — Ну, хорошо. Тогда как ты выглядишь? — Как му…муж… Как мужик! Он выглядит как мужик. — Кто его убил, — говорит Сидней, — спросите, кто его убил? — Кто тебя убил? — И… — читает Анечка, — идите на хуй! — Какой-то грубый Курт, — говорит Яночка, — хамит, как грузчик. Давайте кого-нибудь другого вызывать. — Давайте. Только вот кого? Может быть, Святого Августина? — Уолта Диснея, — предлагает Сидней. — Да ну, он в прошлый раз говнился еще хуже Курта! «Твои объятья тщщ-тха-тха», — радио захлебывается в полосе прокрутки. Мне в ноги утыкается мокрым носом Пуфик, наша маленькая глупая такса. Он вцепляется зубами в ватное одеяло, но я прогоняю его. Мне жарко, а в голове клубится тупой сияющий туман — так бывает, когда проспишь весь день. Одеяло и простыня мокрые от пота, я сгребаю их в большой мятый ком, а сам сажусь по-турецки на матрас и пытаюсь прийти в себя. — Блин, куда Ритка пропала? — нервничает Яночка. — Наверное, Папаша не хочет делиться вином, а она его разводит. — А почему он не хочет делиться? — удивляется Сидней. — У него же там целая бочка. И кстати, откуда она вообще взялась в подвале? — Этого никто не знает. Мне даже кажется, он ее материализовал силой мысли, когда в копилке Тимы закончилась мелочь. Или телепортировал откуда-нибудь. В экстремальных ситуациях у людей иногда открываются такие способности. — Анька, посмотри, что там с супом… На нашей веранде пахнет дождем. Второй этаж, несколько бетонных плит, брошенных на ржавый металлический каркас; старые провода, замотанные синей изолентой, тянутся вдоль опор внутрь дома. А вот и наше жилище в стиле «деструкционизм». Так Рита представляет его своим любовникам. Риты здесь нет, зато остальные на месте: Анечка помешивает что-то в большой кастрюле; Яночка лежит на животе перед ноутбуком и придирчиво рассматривает себя в карманное зеркальце, пока Сидней гладит ее подколенку и касается губами подушечек пальцев на ногах. — Киска, дай я еще разок сыграю! — говорит Сидней. — Отвали! — отмахивается Яночка. — Ты своими мародерами весь Инет уже потратил! А Киске до среды нужно написать курсовую. — Ты же еще тему даже не придумала! — говорит Анечка. Она вынимает из раковины мокрую обгоревшую прихватку, выжимает ее и вешает сушиться. Пахнет жженой тряпкой… — Вы чем тут занимались вообще? — спрашиваю я, протирая глаза. — Мне какая-то дрянь из-за вас снилась! — Охохо! — радуется Анечка. — Вот он, наш герой! — Кулака и туалета… — добавляет Сидней, направляясь к плите. — Старик, ты заснул сразу же, как они приехали. И еще на Риту успел за что-то обидеться. Хотя она тоже сегодня странная... Кстати, а что тебе снилось? Школа? У меня самые кошмарные сны всегда про школу: что конец года и все проебано так, что даже выгнать меня мало, а можно только казнить на месте. «Летом листопадные растения теряются в общем великолепии, зато зимой они будут украшением сада», — напоминает нам радио. — Лучше выключить его из розетки, — говорю я, — здесь нет громоотвода. Анечка отрывается от плиты: — Сид, и правда, выключи радио. — Да ну… — говорит Сидней, — я бы на вашем месте боялся не грозы. Вот этой железной хреновине, на которой держится потолок нашего восхитительного бункера, по моим подсчетам, уже лет десять. Слышите, как она трещит на ветру?.. — Сид, иди в задницу со своими шутками! И не смей вообще выедать курицу из супа, — Анечка дует на ложку, осторожно пробуя жидкость на вкус. — Наверное, нужно еще посолить… Не трогай, тебе говорят! Иди лучше погладь Киску, не видишь, что ли — она скучает… Услышав это, Яночка ложится на спину, широко расставляя согнутые в коленях ноги. На щиколотке у нее татуировка — крылатая кошка. Яночка медленно сводит и разводит колени, глядя между ними на Сиднея. Тот демонстративно сглатывает слюну. — Сестренка, а помнишь, мы видели в Гостинке такие классные носочки? — спрашивает Яночка, поглаживая себя кончиками пальцев по животу, — белые с черными полосками… По-моему, они очень подойдут моей загорелой коже! Сидней смеется: — Киска, красота, конечно, страшная сила, но после своего вечернего рейда к зеркалу ты ее немножко подрастеряла. — А что, сильно видно? Некрасиво? — Да нет, очень даже милые следы ногтей! ===========
mikes: Кермит пишет: Не , ну серьезно - ЭТО не Литература. Это именно типа всех там акынов и чукчей из анекдотов. Простой такой народный взгляд. "Сижу я с карандашом и записываю все происходящее и называюсь я Последний Великий писатель". Далой чуждых человечеству классиков! Я вот начитался в своё время всех этих наркоманов и извращенцев. А что ещё хуже были перцы сочетающие в себе сразу оба качества. Вот Пушкин подглядывал за Пущиным в борделе. А кто там написал что типа: сядешь летом в полесрать, далеко тебя видать!. Или вот это: Я уколов не боюсь, если надо уколюсь(речь идёт о докторе. Но как его можно понять зная что он наркоман. Это Михлков. Сборник 36.6) И все были такими... Все, сука, без исключения!
Кермит: mikes пишет: Я вот начитался в своё время всех этих наркоманов и извращенцев. Угу. Сравниваем Булгакова с Даней Шеповаловым. Не, Булгаков куда как интересней.
mikes: Кермит пишет: Угу. Сравниваем Булгакова с Даней Шеповаловым. Не, Булгаков куда как интересней. Ну раз ты так ненавидишь Дэна, то удали свой аватар, ибо у него где то на 4 курсе был такой же. И вообще надоело всё это старьё!
Кермит: mikes пишет: Ну раз ты так ненавидишь Дэна Да за что мне его ненавидеть? Мало ли кто чего напишет? Просто называть ЭТО литературой? mikes пишет: то удали свой аватар, ибо у него где то на 4 курсе был такой же С какого перепугу? Это актер Яковлев в фильме. Который я смотрел когда еще Даня не родился. mikes пишет: И вообще надоело всё это старьё! Ааа, а описание как Яна раздвинула коленки и кто-то там глотал слюну - это офигенно новое и свежее? Чтобы назвать что-то "старьем" надо сначала выяснить , а что ты вообще читал? Вот например данный отрывок - это почти стопроцентный перепев Пелевина "Generation П" Все - от стилистики до самой фактуры. ======== Следом открылся еще один ангар, в два раза больше прежнего. Он был набит таким количеством компьютерной техники и застывших перед ней в рабочем трансе людей, что больше походил на центр управления полетами. Персонал явно не раскладывал пасьянсы и не флиртовал в Сети, а напряженно работал на пределе своих возможностей — и все равно не укладывался в жесткие ежедневные дедлайны. Коридор вывел Тиму в совсем небольшое по сравнению с предыдущими гигантами помещение. Конторка ресепшена сияла логотипом Marauders mag: солдат выбирается из разбитой витрины с женским манекеном под мышкой. Стоящая за конторкой девушка громко всхлипнула. — Я желаю тебе, чтобы ты умер… — сказала она в телефонную трубку. — Я желаю, чтобы умерла твоя сучка! Мне тебя жалко…. Почему ты называешь такими словами меня? Почему ты живешь по инерции? Девушка надолго замолчала, выслушивая ответ своего собеседника. Еще несколько секунд — и заплачет. Но она все же справилась со своими эмоциями и холодно завершила разговор: — Любомудров, если ты вчера не получил пиздюлей, это еще не значит, что у меня сегодня отличный день... Все, нам не о чем больше с тобой разговаривать. Пока! — она решительно бросила трубку и улыбнулась Тиме: — Я могу вам помочь? Обитателям маленькой редакции, разбитой на боксы синими перегородками, явно жилось веселее, чем телевизионщикам из соседнего ангара. Главный редактор растянулся на столе для совещаний: вместо редколлегий он ежедневно по часу избавлялся от стресса, стараясь полностью расслабиться. Редактор представлял себе, как маленькие человечки, заставляющие сокращаться его мышцы, бросают работу. В пальцах ног трудоголиков не находилось — человечки радостно покидали рабочие места, добирались до колен, подбивали работающих там, и так далее, пока волна анархии не смывала напряжение во всем теле. Снаружи в это время особой трудовой активности тоже не наблюдалось. Верстальщики играли в Marauders — сетевую командную игру, в честь которой был назван журнал: небольшой отряд современных войск отправляется в прошлое и пытается завоевать какой-нибудь город или страну. Совсем недавно хитовым уровнем был Троянский конфликт, в который вмешивались два авианосца, отряд спецназа и танковая дивизия. Сейчас бой шел на улицах Москвы времен НЭПа: танк одного из дизайнеров гнался за отстреливающимся из маузера мужчиной в кожанке. — Дэн, да чего ты паришься? — донесся до Тимы чей-то голос из-за перегородки. — Знаешь, какие тупые люди у нас рецензии писали? — Даже я одну написал, — заметил проходивший мимо Тимы бородач. — Вот видишь! Даже Лев одну написал… — обрадовался голос. — Ну так что, возьмешься? Отлично! Ко вторнику… Максимум в среду… Можешь обосрать, можешь похвалить, это без разницы… Marauders mag издавался для иностранцев, сосланных по работе в Россию: страну холодную, жестокую и настолько иррациональную в своей отчаянной женственности, что разум европейцев и американцев пасовал, они справедливо не хотели ни понимать ее, ни верить в нее; каждый из них чувствовал себя резидентом на грани разоблачения, расстрела и кастрации в ближайшей подворотне. Днем на работе — какие-нибудь холодильники, утюги и фокус-группы с пиццей и сэндвичами за односторонним стеклом, вечером — безрассудные попытки оставить потомство перед лицом неотвратимой гибели. Каждая следующая ночь могла стать последней и поэтому проходила в алкогольном угаре («Expirienced hard drinkers wanted!» — сияли рекламой бары с полос Marauders), а также в беспрерывном поиске женщин, которые были единственным настоящим богатством этой опасной и непредсказуемой страны. ========== Сравниваем с Пелевиным: ============== Татарский был очень воодушевлен поддержкой. В половине первого он вышел из метро. Ребята из «Драфт Подиума» уже ждали его недалеко от входа. Приехали они на длинном черном «мерседесе». Татарский уже достаточно разбирался в бизнесе, чтобы понять, что машина нанята часа на два. Сергей был все так же небрит, но теперь в его небритости было что-то мрачно-стильное — наверно, из-за темного пиджака с невероятно узкими лацканами и бабочки. Рядом с ним сидела Лена, которая занималась контрактами и бухгалтерией. На ней было простое черное платье (ни украшений, ни косметики), а в руке она держала папку с золотым замочком. Когда Татарский влез в машину, все трое переглянулись, и Сергей сказал шоферу: — Вперед. Лена нервничала. Всю дорогу, прихохатывая, она рассказывала про какого-то Азадовского — видимо, любовника своей подруги. Этот Азадовский вызывал у нее чувство, близкое к восхищению: приехав в Москву с Украины, он вселился к ее знакомой, прописался на ее площади, потом вызвал из Днепропетровска сестру с двумя детьми, прописал их там же и тут же, без всякой паузы, разменял квартиру через суд, отправив подругу в комнату в коммуналке. — Этот человек далеко пойдет! — повторяла Лена. Ее особенно впечатляло то, что сестра с детьми сразу же после этой операции была сослана назад в Днепропетровск, вообще, в рассказе присутствовали такие подробности, что под конец поездки Татарскому стало казаться, что он прожил половину жизни в квартире с Азадовским и его близкими. Впрочем, Татарский нервничал не меньше Лены. Клиент (его имя так и осталось неизвестным) был удивительно похож на тот образ, который сложился в голове у Татарского после вчерашнего разговора. Это был короткий и плотный мужичок с хитрым лицом, на котором только начала рассасываться похмельная гримаса, — видимо) он выпил первый стакан незадолго до встречи. После короткого обмена любезностями (говорила в основном Лена, Сергей сидел в углу, закинув ногу на ногу, и курил) Татарский был представлен в качестве сценариста. Сев за стол перед клиентом, он бухнул «Ролексом» о стол и раскрыл блокнот. Сразу же выяснилось, что клиенту сказать особо нечего. Без сильного галлюциногена было сложно вдохновиться деталями его бизнеса — он главным образом упирал на какие-то поддоны с фторовым покрытием, к которым ничего не прилипает. Слушая и чуть отворачивая лицо в сторону, Татарский кивал и ставил в блокноте бессмысленные закорючки. Краем глаза он осмотрел комнату — в ней тоже не было ничего интересного, если не считать голубой пыжиковой шапки, явно очень дорогой, которая лежала на верхней полке в пустом застекленном шкафу. Как и было обещано, через несколько минут на поясе у него зазвонил пейджер. Татарский снял с ремня черный пластмассовый ящичек. В его окошке были слова: «Welcome to the route 666». (* «Добро пожаловать на шоссе 666» (англ.).) «Шутник, а?» — подумал Татарский. — Это не из «Видео Интернешнл»? — спросил из угла Сергей. — Нет, — ответил Татарский, принимая подачу. — Мне эти лохи, слава Богу, больше не звонят. Это Слава Зайцев. На сегодня все отменяется. — Почему? — спросил Сергей, поднимая бровь. — Если он думает, что нам это нужнее, чем ему… — Потом поговорим, — сказал Татарский. Клиент тем временем задумчиво и насупленно глядел на свою пыжиковую шапку в застекленном шкафу. Татарский посмотрел на его руки. Они были сцеплены замком, а большие пальцы быстро вращались друг вокруг друга, словно наматывая на себя невидимую нить. Это и был момент истины. — А вы не боитесь, что все может кончиться? — спросил Татарский. — Ведь время сами знаете какое. Вдруг все рухнет? Клиент поморщился и с недоумением поглядел сначала на Татарского, а потом на его спутников. Его пальцы перестали крутиться. — Боюсь, — ответил он, поднимая глаза. — А кто не боится-то. Странные какие-то у вас вопросы. — Извините, — сказал Татарский. — Это я так. Минут через пять беседа кончилась. Сергей взял у клиента бланк с его логотипом — это был стилизованный пирожок в овале, под которым стояли буквы «ЛКК». Договорились о встрече через неделю, Сергей обещал, что к этому времени будет готов сценарий ролика и какие-то «раскадровка» и «баланс». — У тебя что, крыша поехала? — спросил Сергей Татарского, когда они вышли на улицу. — Кто ж такие вопросы задает? — Ничего, — сказал Татарский. — Зато теперь я знаю, чего он хочет. ========== Все практически то же самое только гораздо лучше. Без детскости и нарочитой гиперсексуальности. И поскольку в данном жанре он был одним из первых - то это нормально. А что до клонов - ну читайте если хочется.
mikes: Кермит, я Пелевина читал целиком и полностью. Ты можешь не согласиться, но Пелевин тоже перец ещё тот. Ой не помню главы, но в поколении "П" описание ЛСД-шных глюков жестока. Может просто ты долёк от Шеповалова?! Ведь то, что было раньше нельзя назвать плагиатом. Все его мелкие статьи вылились в ЭТО. А Пелевин не обошёл его стороной тоже...
Кермит: mikes пишет: Может просто ты долёк от Шеповалова?! Безмерно далек. Описания в стиле Джамбула меня никогда не прельщали.
KL: Что-то я не пойму, о чем тема-то?
полная версия страницы